— Как вас занесло в Испанию? Каким образом испанцы узнали об «Адаптации»? Что за фэст?
— У нас есть друзья в Париже, Кзавье и Сауле Алез, они устраивали нам концерты во Франции в 2002 и в 2003 годах, они предложили организаторам пригласить от Казахстана «Адаптацию». Фестиваль «Азия» проходит уже несколько лет в Барселоне и его цель — показать европейцам азиатскую культуру. В основном это была традиционная музыка, кино, танцы, живопись, а в этом году устроители решили показать и молодёжный музон. Мы играли 13 сентября, помимо нас выступали электронщики из Новой Зеландии «Minuit», и какой-то невнятный ди-джей из Индии.
— Как принимали «азиатский рок»? Все-таки для Европы это экзотика. Делались краткие переводы песен?
— Принимали нормально — в Европе «залётных» людей на подобного рода концертах не бывает. Тексты мало кто понимал, переводов на испанский никто не делал, воспринимали всё на энергетическом уровне. Несмотря на масштаб (были представители 15 стран), организация была местами бардачной, и халява просто бросалась в глаза.
— Как атмосфера, что делали до и после мероприятия?
— После фестиваля мы пару дней отдохнули в Барселоне и на машине отправились в тур по Франции. За 10 дней проехали по югу и центру Франции, отыграли семь концертов — по одному в Тулузе, Гренобле, Монлюсоне, Тьере, Клермон-Ферране и два концерта в Париже. Все концерты организовали Кзавье и Сауле при поддержке анархической радиостанции «Radio Libertaire» и независимого лэйбла «Le Keupon Voyageur», который в 2004 году выпустил нашу пластинку.
— Во Франции у вас уже есть опыт выступлений. Было лучше, чем раньше, хуже?
— Организация была на уровне: реклама, переводы некоторых текстов песен на французский язык, продажа дисков. Во Франции панк-рок так и остался контр-культурным движением, не вписавшимся, как принято говорить, в «формат». Существует целая сеть независимых лэйблов, клубов и радиостанций, пропагандирующих эту музыку. Атмосфера на концертах была очень душевная — французы умеют оттягиваться. Что характерно, так это то, что ни на одном концерте не было быковатых охранников или полиции, никто никому не бил морду, никого не шмонали, не выгоняли и.т.д.
— Где обитали в дороге? С кем встречались?
— Ночевали мы в сквотах, в коммунах у новых друзей, а утром снова в путь. Народ на концертах был разный: панки, анархисты, коммунисты, растаманы, просто любители рок-н-ролла, люди разных возрастов и профессий. В Париже играли акустический концерт на улице, где проживают в основном выходцы из Северной Африки. С нами на концерте играл бард-бербер. Берберы — народ, живший на территории нынешних Алжира и Марокко задолго до арабов, которые их завоевали, и до сих пор борющийся за свою независимость. Они пели грустные, непривычные для нашего слуха песни. Как потом нам рассказали, песни были о борьбе, свободе, о товарищах, томящихся в застенках. Познакомились с чёрными музыкантами, играющими реггей, они репетируют в жилом доме, устроили совместный джем. Электрический концерт в Париже снимал Доминик Рабеллини — известный тележурналист, передача которого транслируется на Францию и Германию — ближе к Рождеству выйдет сюжет об «Адаптации». Впечатлений, на самом деле, много, всего не расскажешь, был очень плотный график концертов, каждый день в новом городе, каждый день общение с новыми людьми.
— У людей были ассоциации с Боратом?
— Про «Бората» некоторые люди спрашивали, но больше с юмором, так как понимали, что фильм — бредятина. Мы находились в той среде, где людям трудно впарить такое фуфло, как комика Сашу Коэна, хотя не исключаю, что французские домохозяйки восприняли фильм всерьёз. На самом деле очень мало людей знают такую страну Казахстан, а если знают, то плохо представляют, где она находится. Многим было тяжело представить, что у нас играют панк-рок. В какой-то мере наши концерты были просветительскими, в плане того, что о стране узнало больше людей. На Елисейских полях встретили полубезумного старика Амантая Кажи из Алматы, он стоял в национальном костюме, что-то орал непонятное про марш Мира и Казахстан, хватал за руки прохожих и что-то им втолковывал на русском языке. Естественно, его никто не понимал, тогда он раздавал им листовки формата А-4, где было написано, какой он крутой чувак.
— Где интереснее выступать, где благодарнее публика?
— Публика в каждом городе или стране разная, но дело не в этом. Главное — самому быть искренним, драйвовым, тогда всё будет нормально.
Владимир Зобенко
