Грант Моррисон (Grant Morrison) — один из самых отвязных персонажей в кругу авторов комиксов и уж точно зарабатывает на уровне лучших из них. Но правда ли он может разговаривать с мертвыми, призывать дух Джона Леннона и проникать в пятое измерение?
На данный момент Грант Моррисон заканчивает работу над планами для пяти книг комиксов — трех «Бэтменов» и двух «Суперменов», — а также делает первые наброски к фильму, рассказывающему о борьбе героических динозавров с хищными космическими пришельцами. Но сегодня он не будет заниматься ничем из вышеперечисленного. В этот погожий летний вечер в своем родном Глазго Моррисон расскажет несколько гораздо более невероятных историй. «Здесь невозможно зажечь свет», — говорит он, проходя в гостиную с зелеными стенами и деревянным полом, расположенную в одном из четырех домов, которые Грант приобрел благодаря прибыльной карьере автора комиксов и сценариста. Это 130-летний городской особняк, расположенный в фешенебельном районе, известном как «Улица миллионеров».
«Он поглощает свет. В задней комнате был спиритический сеанс, и после этого все испортилось. Мы меняем лампочки, но они не загораются».
Несложно представить себе присутствие сверхъестественных сил в этом мрачном доме с богемным, по-европейски вычурным интерьером, который превращает жилище Гранта в обитель следящего за модой сатаниста — хотя Моррисон всего лишь 51-летний писатель, герой контркультуры и наставник рок-музыкантов, занимающийся духовными поисками и любящий изредка облачиться в женскую одежду. Точнее, Моррисон — один из самых смелых и коммерчески успешных авторов комиксов за последние двадцать пять лет, извлекающий научно-фантастические послания и истории о супергероях из отдаленных уголков своего сознания и выплескивающий эти хаотические видения на страницы своих работ.
Только что вышедшая книга Моррисона «Супербоги» (его первая книга в традиционном понимании, без картинок) представляет собой полное маниакального энтузиазма повествование в жанре «потока сознания». Изложение семидесятилетней истории понятия «супергерой» сопровождается глубоким анализом и фактами из биографии автора, демонстрирующими, каково быть десятки лет погруженным с головой в фантастические вселенные. «Я хотел показать, что происходит, если ты занимаешься этим, исключив все остальное, — говорит Моррисон. — Вот каким ты становишься — и это очень странно».
В центре гостиной с высоким потолком стоит кроваво-красный кожаный диван, парой к нему лежит ворсистый малиновый ковер, будто бы сделанный из шкуры Элмо из «Улицы Сезам». Над камином висит шелкотрафаретное полотно, изображающее нечто вроде призрака женщины. На столе в углу располагается гипнотическая и нервирующая картина: своеобразная пентаграмма с выгравированными на ней цитатами из Каббалы и радиопостановки «Тень» с участием Орсопа Уэллса — работа непрофессионального художника-фрика по имени Пол Лаффоли.
Грант, несмотря на интерьер своего жилища, не сатанист, хотя выглядит очень похоже: у него бескомпромиссно лысая голова, непроницаемые черные глаза, харизматичный взгляд и заостренные уши.
Также у него прекрасная осанка — возможно, благодаря боевым искусствам, которыми он занимался, чтобы стать похожим на супергероя. Моррисону удается выглядеть элегантно даже в немудрящей одежде — сегодня он в бледно-голубой футболке, черных брюках и ботинках Prada. Грант совсем не похож на авторов-гиков старой школы, которых он однажды высмеял как «чертовых американских жиртрестов с потными футболками с Суперменом». Моррисон выглядит и ведет себя как рокер, которым он на самом деле всегда хотел быть: раньше Грант играл в группах и однажды ему довелось выступить на разогреве у Jesus And Mary Chain и Primal Scream.
Моррисон не чувствует присутствия алых духов в этом доме, но совершенно уверен, что ему довелось встречаться с демонами. Грант считает себя магом — не таким, который вытаскивает кроликов из шляп, а колдуном высшего разряда, последователем Алистера Кроули. Моррисон проводи т оккультные ритуалы с девятнадцати лет, призывая различные сущности, богов и тому подобных персонажей — от огненной головы льва до духа Джо н а Леннона. Дух Леннона, по словам Гранта, подарил ему песню (к этому мы еще вернемся).
В 1990 году Моррисон с напарником но одной из не добившихся большого успеха рок-групп проводил спиритический сеанс, пытаясь установить личность таинственного серийного убийцы из Глазго, известного как Библейский Джон. «Мы разложили буквы и поставили в середину стакан, — говорит Моррисон, — потом сели и стали думать: «Ничего не получится. Там вообще кто-нибудь есть?» И тут стакан начал двигаться и указывать на буквы». Дело они не раскрыли, но этот случай, как и многое в жизни Гранта, попал в один из его комиксов.
С годами Моррисон становится все больше похож на Профессора Икс, лысого предводителя людей-икс, обладающего телепатическими способностями, — в этой серии Грант тоже поучаствовал (крылатый персонаж, роль которого исполнила Зои Кравитц в вышедшем этим летом «Люди Икс: Первый класс», — его детище). Как и профессор, он комфортно чувствует себя в роли наставника и гуру. Ученики Моррисона — другие авторы комиксов, а также рокеры. Он познакомил Робби Уильямса с магией и завел тесную дружбу с Джерардом Уэем из My Chemical Romance, отчасти определив направление последнего альбома группы.
В детстве у Гранта всегда был перед глазами сильный, но не лишенный недостатков герой. Его отец, Уолтер Моррисон, был воинствующим пацифистом и широко известным в Глазго левым активистом. Увлеченность Уолтера благими делами оставила семью почти без денег и разрушила его брак. Родители Гранта развелись, когда он был на пороге юности, и его мир погрузился во тьму. Грант выиграл стипендию на обучение в элитном лицее для мальчиков, но долгая дорога от дома до школы и обратно лишила его социальной жизни. Свободное время он проводил пробуя писать и рисовать собственные версии американских комиксов, которые наполняли собой его детский мир.
Моррисона не приняли в художественную школу, и он начал играть в панк-группах и работать на британских издателей комиксов, которых он причислял к низшей лиге. Успех в Штагах пришел к Гранту в 1988 году, после того как он вернул к жизни малоизвестного супергероя DC Comics по имени Человек-зверь, а себя самого включил в историю в роли злодея. Человек-зверь понемногу осознает, что он выдуманный персонале, и в одном памятном эпизоде, глядя на читателя из рамки на книжной странице, произносит: «Я тебя вижу!» В конце концов герой встречает самого Моррисона, который просит прощения за убийство семьи Человека-зверя в одном из предыдущих выпусков и возвращает их к жизни. Грант говорит, что изобрел «авторский костюм», позволявший ему пропитать во вселенную комикса, и ходил в нем все время. «Я пытался стать вымышленным,— говорит он, — потому что был полон безумных идей».
В тридцать с небольшим Моррисон принялся наверстывать то, чего был лишен в юности. Он съездил в Индию, Таиланд, Бали, Новую Зеландию и Непал, стал носить одежду из кожи и винила, наголо обрил лысеющую голову и покончил с трезвым образом жизни, которого придерживался до той поры, начав принимать ЛСД и экстази, употреблять галлюциногенные грибы и курить гашиш. Духовный опыт, который Грант пережил в Катманду—откровение, показавшее ему перспективу из пятого намерения, — повлиял на всю его последующую работу. Он видел Вселенную снаружи и общался с серебристыми каплевидными сущностями, которые объяснили ему взаимосвязанность всей жизни на Земле. Это не было наркотическим эффектом. «Я выкурил только маленький кусочек гашиша размером с чечевичное зерно, а это не дает таких последствий. Видит Господь, я старался, — добавляет Моррисон, который знает, насколько безумно все это звучит. — В течение долгого времени я был полностью уверен, что когда умру, очнусь там, словно бы оторвавшись от видеоигры и увидев стены своей комнаты. 11о сейчас я больше так не думаю».
Моррисон постарался вложить как можно больше из пережитого в «Невидимых» умопомрачительный цикл о загадочных искателях приключений, владеющих кунфу. По-видимому, эти образы оказали существенное влияние на вышедшую пять лет спустя «Матрицу». «Люди со съемочной площадки говорили мне, что выпуски «Невидимых» передавались ил рук в руки, это была точка отсчета для создания визуального образа персонажей», — говорит Грант, который бы не отказался от места в титрах. Главным героем «Невидимых» был одетый в кожу парень по имени Кинг Моб. в точности похожий на Моррисона. Грант старался размыть границу между собой и персонажем, переняв образ жизни Кинга Моба и его фетишистский наряд. «Я превратился в этого героя, — говорит он, — так что уже не я копировал его, а он меня».
В то время Моррисон увлекался мрачной литературой и пытался призвать чудовищ из рассказов Говарда Лавкрафта. «Вы скажете, что я совсем рехнулся, — говорит он, — но эти ритуалы лежат в свободном доступе онлайн, и если вы слишком боитесь их использовать, то это вы верите в дьявола, а не я».
Грант попробовал повторить этот фокус, призвав дух Джона Леннона. «Я разложил все альбомы The Beatles в круг, в магический круг, надел свой сценический наряд, узкие брюки, ботильоны, взял «рикеибекср», поставил «Tomorrow Never Knows» на ринит и просто играл ее, ну, для разогрева принял совсем небольшую дозу ЛСД. В общем, мне явился образ, такая штука, похожая на огромную голову Леннона, состоящую из музыки. Она подарила мне песню — и это вполне убедительная песня Леннона».
Правдивы ли самые необычные истории Моррисона или нет — сам он, вне всякого сомнения, в них верит. И время от времени может удивить вас чем-то вроде доказательства. В конце июля в Лос-Анджелесе, на автограф-сессии для «Супербогов» с участием Уэя Моррисон внезапно вытаскивает гитару и начинает играть песню, которую ему подарила летающая голова Леннона. «Продолжай глотать таблетки / Продолжай читать книги / Продолжай искать знаки того, что кто-то тебя любит», — поет он грубым тенором. Аудитория сначала смеется, но потом затихает. Грант заканчивает куплет: «Один и один и один будет два / Если ты действительно этого хочешь» — и вдруг появляется мелодия, которая вполне могла бы попасть на «Белый альбом» или по крайней мере сойти за Oasis.
Уэя убеждать не нужно. Когда Моррисон играл эту песню перед его двухлетней дочерью, она начала танцевать — чего никогда не делала, если сам Джерард играл на гитаре. «Я подумал: «Ну, это точно песня Джона Леннона!», — говорит Уэй. А может быть и нет. Как замечает Моррисон в «Супербогах»: «Вещи не должны быть настоящими, чтобы быть правдой. Обратное тоже верно».
Автор: Брайан Хайат (Rolling Stone №10 2011).
