Адаптация и ГО в Эльбрусе
ИнтерЛЮДИя
Утро 12 октября было мучительным. Накануне мы с моим лучшим другом в кои-то веки совместно решились посетить любимую постсоветсткую группу Егора Летова «АукцЫон». После сэйшена друг вывалил на меня столько безрадостных бытовых новостей, что вернулся загруженным, провалился в кошмарные сны, а наутро чувствовал себя опустошённым. Вяло перекусив, по известному летовскому завету пельменями («захлопни ставни, поешь пельменей, скрути верёвочку между пальцев»), я сильно загодя направился в далёкий «Эльбрус». Ужасы о чудовищных толпах, неизменно осаждающих хрупкие московские кинотеатры на концертах «ГО» всё ещё довлели надо мной…
К 18. 00 я был уже на «Кантемировской». До «Эльбруса» где-то три автобусных остановки. Панки моментально заполонили вмиг ставший тесным автобусный салон. Что-то поют, но мне всё по фиг, я не слышу, потому как в «ушах» играет последний диск «Кирпичей», как нельзя лучше отражающий специфику момента:
Репетируем… Скоро всем нам — пиздос
Толстые грязные свиньи в сером загоне.
На одной из остановок автобус с шумом отрыгивает содержимое — я плыву в общем потоке. Ноги сами меня приносят к мелкому невзрачному «культурному» заведению. Снимаю наушники — и тут же слышу восторженный девичий визг: «Так вот же он — наш родной «Эльбрус»!!!» Организация ещё безнадёжнее, чем в печально известном «Улан-Баторе». Там-то хоть избранных запускали через главный, а здесь — всех поголовно через анус. Анус пока заперт, у дверей стоят крупные доброжелательные (!!) менты и невероятное количество панков. Ждать приходится недолго, я живо оказываюсь в числе первых, сзади нехило напирает толпа. Благодушные менты незлобиво советуют быть поаккуратнее, а впереди стоящие очень сознательные панки кричат: «Тише, не напирайте так — всех пустят». На входе выясняется, что меня нагло дезинформировали, сказав, что гостевой список располагается в анусе. Оказывается, надо вновь переться к главному входу и получать в кассе бесплатный билет. Костеря на чём свет стоИт «ночных волков» и персонально Сергея Удальцова и сожалея об утерянном «месте под солнцем», я ломлюсь за билетом. Возвращаюсь — и на удивление быстро просачиваюсь в зал, заняв хорошее кресло в первом ряду.
Изнутри «Эльбрус» оказывается абсолютно таким же, как и «Улан-Батор». Пространство перед сценой вмиг заполняется колоритными личностями. На полу полулежит (стоять уже не в силах) полная девушка с сиреневыми волосами и произносит удивительно глубокие сентенции вроде «Анархия — это закономерное продолжение «Времени не ждёт» (??!!). Рядом с ней, непонятно откуда появляется девчушка лет пяти. Философиня, не меняя позы, пытается её тетёшкать, та в ужасе убегает. Вокруг важно расхаживает навороченный чувак с картонным плакатом на шее: «ТВОЙ Х@Й ЖИВОЙ!» Прямо за моей спиной сидит интеллигентный деятель с бородой церковного старосты и радует всех окружающих концептуальным прогоном на тему: «Летову пора на покой, а «Адаптация» — сила!» Его основной оппонент сильно нетрезв, но пытается держаться с достоинством, сообщая, что: «Я был этим летом в Акмоле… Казахи сосут!!» Тут я не удерживаюсь и тоже включаюсь в спор, напоминая «старосте», что без Летова ничего бы этого не было. «Староста» выворачивает мою мысль наизнанку и доходчиво объясняет, что «ничего бы не было» без… «Эшелона», поскольку они за всё платили, всё организовывали, посему и являются подлинными хозяевами сцены. Позже выяснилось, что он из рязанского города Луховицы, организовывал там квартирники «Соломенным енотам», Лукичу и Неумоеву. Я бы и ещё поговорил с приятным собеседником, но тот извиняется за то, что нетрезв и поэтому не может выдвигать достойные аргументы. В этот момент рядом с ним появляется дикое количество бутылок со «Старым мельником», начинается сплошная вакханалия. Периодически они устраивали своеобразный салют, обильно орошая пивным зельем окружающих. Я мгновенно потерял к ним всякий интерес и продолжил созерцание соседей Политика Справа от меня расположилась печальная утончённая девушка, созерцавшая весь концерт без видимых проявлений удовольствия. Каким судьбами её занесло на Летова, я так и не понял. Слева тоже сидела девушка, представлявшая, однако, принципиально иной типаж: кожаный прикид и неявная печать вырождения на топорном крестьянском лице. Перед самым выходом «Эшелона» она внезапно вознамерилась вступить в НБП и воодушевлённо принялась заполнять необходимый бланк. Её спутник отметил новообращение подруги фейерверком, обильно усеяв окрестности теми же бланками НБП. Так что «Эшелон» появился в самый разгар акции нацболов. Ещё одна девушка — в характерном берете и с наивно-идейным взглядом непрерывно размахивала флагом НБП. Футболка лидера «Эшелона» Ивана Баранова — белый Серп и Молот на чёрном фоне — удивительно гармонировала со знаменем, и от этого было невероятно тепло и комфортно на душе. «Эшелон» звучал ещё злее и профессиональнее. Начали с селивановского «Нашего марша», потом каждая песня предврялась развёрнутым конферансом басиста Димы Чёрного (по совместительству — лидера не менее пафосной, чем «Эшелон» группы «Отход»). «Недруги настойчиво твердили, что мы больше никогда не сможем спеть эту песню, но, тем не менее, мы её снова поём» — и следует «Смерть буржуям». «Скоро мы выпустим сборник патриотических песен «Гражданской Обороны» — и Баранов представляет великолепное прочтение песни «Пой, революция!». Накал страстей в зале впервые доходит до критической точки — и вот уже по сцене волокут и нещадно месят неосторожного фаната. Баранов немедленно реагирует: «Только людей не трогайте!» Завершив сет антибуржуйской «Священной Войной», «Эшелон» уходит со сцены.
На очереди — «Адаптация»… Актюбинский десант
На самом деле, до последнего момента мало кто верил, что этот самый логичный альянс всё-таки состоится. На афишах ничего не было обозначено, Ермен Анти никогда в жизни до конца не разделял политических установок Летова. То же самое он и подчеркнул невероятно слаженным 30-тиминутным сетом: «За измену Родине», «Бищара-рай»… Продолжение было не менее впечатляющим. Ермен Анти предупредил, что Патриот мне сказал, что я конченый тип, А нацист подтвердил и добавил: «Он жид!» — и дальше пел уже не стремаясь, не боясь, что примут «за своего». Даже по одежде «Адаптация» сильно отличалась от «остальных участников проЭкта». Ермен был облачён в навороченную джинсовую куртку со множеством металлических карманов, Саня Шиза красовался в модной синей кепке, а Ник Вдовиченко… тоже был экипирован на уровне. Гневно вопросив зал: «Это ли революция?!» Ермен Анти перешёл к лирическому блоку. Лидера «Адаптации» немилосердно загораживали от зрителей «Ночные волки» — но он продолжал невозмутимо петь, без бередящих душу комментариев и ненужных заявлений. Публика постепенно проникалась и отплачивала ему тем же. Практически никто не вопил: «Летова давай!!», все самозабвенно отрывались под то, что им предлагают. Ермен доверительно поведал собравшимся про то, «как горит степь» (слишком быстро — даже не успели как следует насладиться), рассказал о тяжкой судьбе «Сани Башлачёва» и спел танцевальную песню на казахском языке «Алдар Косе». Это стало апофеозом их сейшена, выше подняться «Адаптации» уже не удалось. Под хардкоровую «Кайфа больше нет» все уже откровенно готовились к Летову.
«Луч солнца золотого»
В очередной раз Летов-бэнд продолжал радовать одеждой. Потому как особого шоу у «ГО» уже давно не получалось — каждый был занят своим инструментом. Гитарист Евгений Чеснаков облачился в ярко-красную футболку с крупной надписью «UZI», верная супруга Егора Наташка предсказуемо красовалась в балахоне «Joy Divizion». В чём был Сергей Летов, я так и не узрел, потому как был слишком увлечён его игрой. Вдарили «Мёртвыми» по нашим грешным душам, потом было «Наваждение». Сзади сидящие меня вопрошают — а как собственно одет сам Летов? Только тут замечаю, что на нём зелёная футболка с красной звездой и с латинской надписью «RADIKAL». Из «примитивных» песенок отделались «ПОПСом». Далее был большой блок из «Русского поля экспериментов»: «Кого-то ещё», «Как листовка», «Бери шинель», «Луна, словно репа» — да и, собственно, сама — «Русское поле экспериментов». Завершил её Егор совсем гениально: «Вечность пахнет… ха-ха!!» Вообще, Летов в это вечер был непривычно весел — чувствовалось, как его вставляет всё происходящее. Не обошёл Егор своим вниманием и бессмертный «100 лет одиночества». Рядом стоящий рыжий панк задорно кричит: «Я знаю — это «Вечная Весна!» А потом была «Офелия», на которой отрывался в полную мощь уже я. Из «уникальных редкостей и красот» Летов представил «Забота у нас такая» — с характерными подвываниями, а из более привычного — «Самоотвод», «Про дурачка», «Мы идём в тишине» (один из редких случаев, когда всё безошибочно спел!) Затянувшийся бис даровал «Китайского народного добровольца», «Всё идёт по плану», «Зоопарк» и, что самое ценное, воскресшую со времён «Русского Прорыва» «Родину». Окончательно же распрощался Егор славной песней «Луч солнца золотого», исполненной на какой-то бешеной скорости. Уставшие панкушки обессиленно падали в кресла и отрываться далее отказывались наотрез.
«Хороший автобус…»
Разъезжались, что называется, «усталые но довольные». Почти не было скинов (некто мне сказал, что не давали им высочайшего приказа»), поэтому было несколько скучно. Вновь, как и тремя часам ранее, панки оккупировали целый автобус. Беззлобно сообщив, что «вы попали в музыкальный автобус», они затянули самую летовскую песню «И вновь продолжается бой».
Автор — Д. Ступников
