(Москва, клуб «Форпост», 14 октября 2001 года)
Непосредственно перед беседой Ермен усиленно, но отнюдь не понтово сетует на клубного звукорежиссера: — Тихо было на сцене, звук на сцене был вообще тихий. Вот, почему-то на отстройке нормально было, а сейчас играли, я голос пока не попросил вывести, я вообще не слышал практически себя, мне казалось я пою в пустоту. Звукорежиссер пытается оправдываться: — На концерте был звук точно такой же, как на настройке…
— Что-то случилось. Вот, голос как добавил, хорошо стали голос и барабаны, а инструментов не слышно. Басиста слышно, вот, он отходит туда…
— С комбиков идёт… только твою гитару…
— Вот свою только и слышал, да. Одну гитару он добавил сюда.
— Но в зале звук был очень хороший.
— В зале был хороший, да, я ничё не говорю. Просто в прошлый раз мы играли, там побольше было на сцене. По-крайней мере, прямо чувствовали. А в этот раз тяжело так тупо играть, кажется, что звук плохой, ничего не получается.
— Не, ну сказали бы…
— Так я голос попросил, когда уже не слышал себя. Ну ладно, ничё, пойдёт. Сделаем лучше в следующий раз.
Обращается ко мне:
— Для чего интервью?
— Сайт существует elker.narod.ru — не был там?
— Нет, с Интернетом вообще нелады.
— Он посвящён политнекорректной музыке, «Адаптация» там — прежде всего проповедуется. Вот, для этого сайта, а также есть планы самиздат выпустить, ещё на каких-то серверах разместить. Нормально да?
— Да, не против.
— Ермен, вот, альбом «Тысячи долгих дней пустоты»…
— «Джут» называется… Вот он вышел вчера. Он вышел… сначала мы его записали, всё это существовало под названием «Тысячи долгих дней пустоты». И сразу же прикрыли издательство, которое намеревалось выпустить этот альбом. Но пару копий я успел переписать, видишь, он даже до Орска дошёл. Дело в том, что там звук получился нехарактерный для нас.
— Я заметил.
— У нас звук гаражный, который сформировался благодаря тому, что там в течение лет пяти мы играли в подвалах, на гаражах каких-нибудь, на квартирах. А там звук получился нехарактерный, потому что на гитаре использовалась примочка с компрессором. И мы «закрыли» альбом, где-то через полгода приехали и гитару полностью прописали по-новой. То есть на нашей примочке, без всяких там спецэффектов каких-то. И мы заменили одну песню: вставили «Жизнь в полицейском государстве», а «Квартиру» убрали. Потому что «Квартира» тоже выпадала из саунда, она единственная была прозрачная вещь, которая там затесалась. Ну, и сейчас вышел альбом «Джут» на лэйбле «Выргород».
— То есть, то, что в Интернете известно под именем «Тысячи долгих дней пустоты» — это не входит в вашу дискографию?
— Я не считаю, что это альбом. Это просто запись, которая вопреки нашей воле разошлась.
— А то, что там какие-то блюзовые фишки продвинуты, которые для вас нехарактерны были?
— Это песня «Лето». Кстати, именно «Лето» из «Тысячи долгих дней пустоты» вообще без изменений вошла, в таком же варианте.
— Это ведь нечто новое для вас?
— Это не нечто новое, просто песня блюзовая, поэтому и сделали её так.
— Но ведь до этого не было у «Адаптации» такого, я просто поразился, как это органично легло.
— Мы любую музыку, в общем-то, можем играть. На одном панк-роке не заморочены надо рэгги сыграть — мы рэгги сыграем, надо блюз — сыграем и блюз.
— Мне кажется, ты как поэт вырос на этом альбоме — не находишь?
— Ну не знаю, мне тяжело судить. Но эти песни мне больше нравятся, конечно, чем те, которые были написаны до. По крайней мере, на концертах мне их сейчас более приятно петь.
— Ну да, у тебя до этого во многих песнях рифм как таковых не было. Такие, вот, были нескладушки.
— Не знаю, мне же не рифмы важны, а музыка. Сейчас новая программа, в общем-то готова, и в ближайшее время выйдет архивный альбом «Колесо истории», вторая сторона которого будет полностью сборником «АДА-рекордз» — редкие записи наши.
— На какой студии выйдет?
— Это «Выргород», тот же лэйбл. Сейчас все наши кассеты выходят там.
— А с тем же оформлением, что и демо, он будет?
— Да, с тем же оформлением. Только внутри будет больше фотографий.
— А почему ты в ипостаси боксёра на обложке «Колеса истории» красуешься?
— Это не я, это фото из журнала «Семья и школа».
— Вообще не ты??!! Даааа, а слухи-то ходят, что Ермен, типа, боксёр…
— Ты что, какой же я боксёр?! Я — хоккеист.
— Круто!! А что на тебя как на поэта повлияло?
— Да тяжело сказать, что именно конкретно! Как только я начал музыкой заниматься, я сразу начал писать свои стихи. Я уже понял, осознал, что я могу эти песни петь. По крайней мере, потребность такая была.
— Хорошо, а музыку тогда какую слушал?
— Разную мы слушали, начиная с русского рока, с Питера. Это когда школьниками были. Потом сибирский панк, который появился как раз и перевернул немного подход ко всему этому делу. Но это ещё до «Адаптации» было в общем-то. Вот так. И очень много музыки западной стали слушать. И 60-ые года, и панк, и постпанк. На данное время российскую музыку я мало стал слушать, но как бы из того, что мне интересно сейчас, что я слушаю дома — это «Кооператив Ништяк». Последние их альбомы — это просто шедевры «25 Джонов Ленонов» — вот этот альбом очень любимый. Потом «Последние танки в Париже», есть такая группа в Выборге. Они играют такой быстрый эротичный панк-рок. Денис Третьяков, Ростов-на-Дону, очень классный автор. В общем-то так и всё.
— А «Чёрный Лукич» как тебе?
— «Чёрный Лукич» — классно, но я просто говорю о том, что мне интересно. Лукич — просто приятно, мы знакомы с Димой.
— Егор Летов на данный момент, на твой взгляд, что-то из себя представляет?
— Я не знаю, что он из себя представляет, я просто прохладно к нему сейчас отношусь, хотя в своё время очень любил «Гражданскую оборону». Это очень сильно.
— А какие конкретно песни, альбомы?
— Да всё, там же разные у него. Там альбомов много и песен много (смеётся).
— Понятно. И на какие твои вещи повлияло?
— На всё практически. И потом, там же не только Летов, там и Ромыч, и Янка.
— «Пьяная песня, похожа на бабий плач» — это не к Янке отсылка, случайно?
— Нет, никакой отсылки нет.
— А из литературы, из поэзии, скажем, ничего не повлияло?
— Стихи я мало читаю, честно говоря. Ну и литература так повлияла, я не могу сказать, что конкретно.
— Если того же самого Лимонова взять — читал что-нибудь, нет?
— Не, ну Лимонова, конечно, много читал. Почти всего.
— Круто. И что больше всего нравится?
— Нормально.
— И не больше?
— Нет, ну как, в своё время «Это я — Эдичка», но это был 91-ый год, когда впервые эта книга появилась. А потом «Дневник неудачника» — классная штука.
— Вот ты знаешь, Ермен, у нас в Орске такие слухи ходили одно время, что ты, типа, играл сэйшн какой-то с «Текилойджазззом» в Минске. Было?
— Нет, в Белоруссии я вообще никогда не был. Первый раз слышу.
— Это, видимо, группа «Негатив», которые у нас стебутся как хотят, такие слухи распустила.Я же уже и у Жени Фёдорова из «Текилы» спрашивал, он тоже удивляется… У тебя «Кайфа больше нет» в стиле хардкор выдержана, который с вашим панком тоже мало соотносится. Тебе и из хардкора нравится что-то?
— Я не знаю. По крайней мере стилистикой мы не заправляем себя и не считаем, что мы играем панк-рок. Хардкор — ты имеешь в виду DEAD KENNEDYS?
— Да, конечно.
— Всё это — пройденный этап.
— То есть как-то повлияло, какие-то там течения, потоки, ручейки?
— Не могу сказать, что как-то повлияло, что мы снимали откуда-то или заимствовали. Я приношу песню, мы её делаем.
— А вот этот вариант с клавишами «Кайфа больше нет»…
— Это хороший вариант (удовлетворённо).
— …как вообще такой замысел возник?
— Как — замысел? Была запись, мы записывали альбом «За измену Родине», были клавиши и человек Белканов сыграл на такой маленькой японской детской клавише.
— А чья идея была?
— В смысле — идея? Он начал играть. Нормально всё — играем. То есть там особо не сидели, не расписывали, он взял и один раз, два раза проиграл и потом запись была, и он начал играть. На импровизе сплошном.
— Надо сказать, версия суперская получилась. А строчка «год прошёл, президентская ёлка, бля»… Такая странная строчка, откуда она возникла?
— А просто у нас, в Казахстане каждый год проводятся президентские ёлки. И в каком-то году, давно, там в 96-ом или в 97-ом проводили в Актюбинске. Очень сильно разрекламировали, был очень дорогой билет… не знаю, сколько там в баксах цена выражалась. То есть простые дети туда попасть не могли, естественно, туда попали дети буржуазии, нового народившегося класса. Поэтому такая строчка. Короче противно такой Новый год справлять.
— От отчаяния какого-то так написалось, да?
— Нет, зачем от отчаяния. Просто хотелось спеть про это. Если я не спою, кто споёт, правильно?
— Конечно! А твои какие-то проекты на казахском языке продвигаются?
— «Бищара балдар» — да, мы играли здесь, в «Форпосте» летом, когда с голландской группой «TODS» был концерт. Сэйшн был «Казахстан — Голландия», и мы играли там несколько песен с этого проекта. То есть довольно часто играем, сейчас, вот, стали на концертах с «Адаптацией» вставлять по одной-две песни, иногда.
— Ну а когда это можно услышать вообще?
— Я не знаю, зовите нас в Орск, мы приедем и сыграем. Нас никто в Орск не зовёт, мы два раза играли там на стадионах с каким-то нелепым стадом, которые там под Кинчева разукрашивались.
— Из орских вообще ничего не понравилось?
— «Негатив» более-менее мне понравился. И «Навигатор ещё был такой прикольный человек.
— Да, я помню прекрасно. Этим летом у нас был фёстник, хотели тебя пригласить, но Ист из «Негатива» воспротивился, говорит, что ты, мол, политнекорректную музыку играешь, идеи НБП проповедуешь.
— Что значит «политнекорректную музыку» (с искренним удивлением)?
— Социалистический режим воспеваешь. А на каких условиях в Орск ты можешь приехать?
— Дорогу оплатите в оба конца обязательно и проживание.
— Ой, ну это ж смешно! Ну видишь, на непонимание всяких идиотов наталкиваемся постоянно.
— Делайте сами всё. Нам ехать — два часа. А Леннон — там такой человек?
— Знаю, конечно!
— Вот он чего не звонит, у него телефон есть — и всё.
Беседовал Денис Ступников
